Глава 15. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XV — XVIII в.

Политико-правовые учения в XV— первой половине XVII в.

Политические и правовые учения во второй половине XVII —

XVIIIe.

Рассмотрим политико-правовые учения в XV — первой половине XVII в.

В XV в. четко обозначились два направления политической мысли в России: нестяжания и стяжания. Представители обоих направлений принадлежали к внутрицерковным кругам и ставили перед собой задачу улучшения всей церковной организации, но по-разному видели идеалы монашеского служения и статус монастыря. Основателем доктрины не­стяжания (требование отторжения земельных владений церкви) принято считать старца Нила Сорского (1433-1508), концепция которого во мно­гом совпадает с положениями школы естественного права.

Основные положения учения нестяжания наиболее полно разработал Максим Грек (ум. в 1556). Большое внимание он уделил вопросам закон­ности в действиях верховной власти, устройству правосудия в стране, определению курса внешней политики, проблемам войны и мира. Поли­тические воззрения М. Грека значительно повлияли на современников. Положения об ограничении верховной власти советом, состоящим из мудрых советников, привели к активизации накануне Стоглавого собора (1551) споров о форме власти, нравственном и правовом статусе ее но­сителя, подготавливая общественное мнение к восприятию идей о необ­ходимости установления сословно-представительной монархии [3, с. 195].

81

 

Крайние выводы из нестяжательской доктрины были сделаны Феодо-сием Косым, который порывает не только с церковью, но и приходит к отрицанию "всяческих властей".

Стяжательскую (или иосифлянскую) позицию представлял основа­тель этого направления философской мысли Иосиф Волоцкий (1439— 1515) — один из значительных деятелей своей эпохи, творчество ко­торого оказало большое влияние не только на формирование учений о государстве и праве, но и непосредственно на строительство русской государственности.

В XV-XVI вв. наблюдается развитие политической концепции иосифлянина Филофея "Москва — третий Рим". Теория эта получила большое распространение и была усвоена передовыми русскими обще­ственными кругами. Отдельные ее формулы воспроизведены в чине вен­чания Ивана IV на царство, и в этом отношении ее вполне возможно счи­тать официально признанной доктриной. Это была, по существу, новая версия политической философии, в которой высшим назначением свет­ской власти считалось сохранение единственно истинного, православ­ного христианства. Искусство власти оказалось здесь подчиненным решению вселенской задачи — утверждению и сохранению идеала "Москвы—третьего Рима". "Внимай, благочестивый царь, — обращал­ся Филофей к князю Василию III, — тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать" [38, с. 441].

В. Нерсесянц обращает внимание на то, что некоторые исследовате­ли усматривали в идее провиденциализма элементы агрессии, выраже­ние желания распространить влияние России в той или иной форме на другие страны. Подобное толкование доктрины Филофея В. Нерсесянц считает неоправданным. Несомненно, по мнению ученого, православие представлялось мыслителю единственной истинной верой, обеспечива­ющей человеку путь к спасению, а государству — к процветанию. Имен­но поэтому он прочно связывает с ним судьбу России, чем и объясняет­ся призыв ко всем христианам видеть в лице Москвы оплот православия, а следовательно, защиту и поддержку для каждого из них лично. Но в доктрине отсутствуют призывы к захвату других стран в целях присое­динения к Московскому государству. Не идет в ней речь и о том, чтобы отдельные лица, не исповедующие православие, перешли бы в эту рели­гиозную конфессию [3, с. 200]. Все верно. Однако, на наш взгляд, дело не столько в отсутствии указанных призывов, сколько в том, что полити­ческая концепция "Москва — третий Рим" объективно содействовала формированию имперского мышления царизма [3, с. 200].

82

 

В XVI в. пользовались большой популярностью полемические поли­тико-публицистические произведения Зиновия Отенского. Осуждение 3. Отенским произвола (своеволия властителей) было достаточно сме­лым и значительно повлияло на дальнейшее развитие политико-юриди­ческого мышления в стране. В середине XVI в. широкую программу по­литико-юридических преобразований предложил служилый дворянин Иван Пересветов. И. Пересветов был близок именно к модели сословно-представительной монархии, развивая принципы политической теории, намеченные М. Греком, 3. Отенским и др. Противоположную тенденцию в политической идеологии наиболее полно сформулировал царь Иван IV (1530-1584). Иван Грозный утверждал принцип неограниченного само­державия, он отказался от преобразований и ввел в стране террористи­ческий политический режим — опричнину.

Не подлежит сомнению утверждение В. Нерсесянца о том, что вся доктрина Ивана IV была направлена лишь на идеологическое оправда­ние террора. Царя интересовали не формы правления и не государствен­ное устройство, а придание легитимности грабежам и насилию опрични­ков [3, с. 219]. Знаменитый русский историк В. Ключевский дает такую характеристику Ивану Грозному: "Царь Иван был замечательный писа­тель, пожалуй, даже бойкий политический мыслитель, но он не был го­сударственный делец. Одностороннее, себялюбивое и мнительное на­правление его политической мысли при его нервной возбужденности лишало его практического такта, политического глазомера, чутья дей­ствительности, и, успешно предприняв завершение государственного порядка, заложенного его предками, он незаметно для себя самого кон­чил тем, что поколебал самые основания этого порядка. Н. Карамзин преувеличил очень немного, поставив царствование Ивана — одно из прекраснейших по началу — по конечным его результатам наряду с мон­гольским игом и бедствиями удельного времени. Вражде и произволу царь жертвовал и собой, и своей династией, и государственным благом. Его можно сравнить с тем ветхозаветным слепым богатырем, который, чтобы погубить своих врагов, на самого себя повалил здание, на крыше коего эти враги сидели" [23, с. 106].

Лишь князю А. Курбскому, бежавшему в Литву, оказалось под силу полемизировать с Иваном Грозным и отвергнуть принцип неограничен­ного самодержавия. Князь А. Курбский отстаивал форму власти, органи­зованную в виде сословно-представительной монархии, в которой все властные и управленческие полномочия могли бы быть реализованы

83

 

только на основании надлежащим образом принятых законов. Теорети­ческое положение, вьщвинутое И. Волоцким, о праве народа на оказание сопротивления злонамеренной власти получило последовательное раз­витие в государственно-правовой концепции А. Курбского.

Рубеж XVI-XVII вв., получивший название Смутного времени, был тяжелым и тревожным периодом для России. "Смута", поставившая под вопрос само существование Московского государства и всей русской культурной традиции, стимулировала появление философско-историчес-кой и политико-правовой рефлексии. Наиболее яркое и полное выраже­ние политические идеи получили во "Временнике" Ивана Тимофеева (Семенова), который В. Ключевский охарактеризовал как политический трактат, обнаруживающий в своем содержании исторические идеи и по­литические принципы целой эпохи. В политической теории И. Тимофе­ева, отмечает В. Нерсесянц, учение о сословно-представительной мо­нархии как форме правления русского государства достигло пика своего развития. Этому активно способствовала политико-социальная действи­тельность, ибо на рубеже веков система сословно-представительных уч­реждений, возглавляемая Земским собором, явно переживала подъем. Позже постепенно начинают складываться другие экономические и по­литические условия в стране, подготавливая почву для появления пред­ставлений о "полном самовладстве", т. е. абсолютной монархии.

Рассматривая политические и правовые учения во второй полови­не XVII— XVIIIв., следует прежде всего подчеркнуть, что во второй половине XVII в. в развитии русской государственности стали преобла­дать абсолютистские тенденции. В отличие от многих стран Западной Европы буржуазные отношения развивались в своеобразных условиях, а именно в условиях усиления крепостнических отношений. Форми­рование передовой общественно-политической, философской и по­литико-правовой мысли было тесно связано с подъемом в стране про­мышленности и торговли, расцветом русской национальной культуры, с возникновением и развитием искусства, литературы, опытного естест­вознания.

Основным направлением развития передовой общественно-полити­ческой, философской и естественнонаучной мысли в России XVII в. бы­ла борьба за "обмирщение" культуры, за освобождение ее от церковного засилья. Большую роль в распространении "мирского", светского про­свещения сыграл Самуил Петровский-Ситнианович (1629-1680), извес­тный под именем Симеон Полоцкий. Белорус по происхождению, С. По­лоцкий отстаивал самостоятельность славянских народов и, выступая

84

 

против католической экспансии, стремился развивать русскую и славян­скую культуру в целом, насаждать светскую образованность. Он бичевал паразитизм и распутную жизнь духовенства, в особенности монахов. В истории политических и правовых учений С. Полоцкий был одним из первых серьезных идеологов просвещенного абсолютизма в России.

В развитии общественно-политической мысли в России XVII в. зна­чительную роль сыграл видный славянский политический мыслитель Юрий Крижанич (1617-1683), хорват по национальности, писатель. Ю. Крижанич был идеологом объединения славянства. Его политичес­кий идеал приближается к "просвещенному абсолютизму". Ю. Крижа­нич верил в определяющее значение законодательства. Социальный строй, считал Ю. Крижанич, может и должен быть разумно реформиро­ван законодательным путем. По своей социально-политической про­грамме Ю. Крижанич предстает как идейный предшественник петровс­ких реформ.

В середине XVII в. с одной из теорий в русле усиления власти монар­ха выступил видный политический деятель и дипломат при дворе царя Алексея Михайловича псковский дворянин А. Ордин-Нащокин (1605-1680). Он первым в истории русской политической мысли разработал идеи "меркантилизма", широко распространенные в Западной Европе.

В творчестве Феофана Прокоповича (1681-1736) значительное мес­то занимали проблемы государства, абсолютной монархии, соотношения светской и церковной властей. Свои идеи он приспосабливал к услови­ям Украины и России.

Ф. Прокопович, сын киевского мещанина, был студентом Киево-Мо-гилянской академии, продолжил образование в Риме, для чего перешел в католицизм. Со временем, разорвав связи с католической церковью, он возвратился в православие, стал профессором теологии, философии и математики Киево-Могилянской академии. Ф. Прокопович — автор мно­гих учебников и научных трудов, наиболее влиятельная личность в "уче­ной дружине" российского императора Петра I.

Выдающимся русским мыслителем был Василий Никитич Татищев (1686-1750). Будучи поборником "просвещенного абсолютизма", он тре­бовал расширения мануфактур и торговли, которые рассматривал как главные источники процветания государства, и настаивал на распростра­нении науки и просвещения в России. По мнению В. Татищева, из "ес­тественного закона жизни" общества следует необходимость договора между государством и подданными. Хотя В. Татищев считал вольность, свободу наиболее достойным состоянием людей, все же он оправдывал

85

 

крепостнический строй и монархические порядки. Стремление освобо­дить философию и науку от подчинения религии, церкви, проповедь ве­ротерпимости, обличение обскурантизма, призывы к развитию просве­щения, науки и техники характеризуют В. Татищева как одного из самых прогрессивных мыслителей и государственных деятелей того времени.

Идеологом прогрессивных кругов нарождавшегося купечества был выдающийся русский ученый-экономист Иван Тихонович Посошков (1652-1726), крестьянин, впоследствии ставший купцом. Написанная им "Книга о скудости и богатстве" (1724) более 100 лет была под запретом, так как в ней содержались антидворянские настроения и требование создания при царе "многонародного совета" из "всех чинов", включая и крестьян, для выработки нового "уложения".

В конце XVIII в. в России продолжалось разложение крепостничес­ких отношений, усиливались крестьянские волнения. Представители крепостнической знати выступали в это время с теориями, в которых ут­верждалась "пагубность" каких-либо изменений в общественном и по­литическом устройстве России. Идеолог феодальной аристократии князь Михаил Михайлович Щербатов (1733-1790) отстаивал неприкосновен­ность феодально-крепостнических привилегий, особенно "родовых", требовал беспрекословного повиновения властям, сетовал на "поврежде­ние нравов" в России, проповедовал религиозное учение о бессмертии души, божественном промысле, небесном правосудии и т. д.

Российские просветители последней трети XVIII в., в частности Дмитрий Сергеевич Аничков (1733-1789) — философ-деист, Сергей Ефимович Десницкий (ок. 1740-1789), уроженец г. Нежина, ставший профессором права Московского университета и положивший нача­ло исторической школе права в России, Яков Павлович Козельский (ок. 1728-1794), родом с Полтавщины — философ-материалист, разви­вавший идеи справедливого общественного устройства, Пафнутий Сер­геевич Батурин (ок. 1740-1803) — материалист, сторонник деизма, были видными представителями философской и политико-правовой мысли. Эти и другие просветители критиковали отдельные стороны крепостно­го строя, выступали против жестоких притеснений крестьян помещи­ками и за постепенную отмену крепостнических отношений. Они изоб­личали продажность чиновников и судей, невежество и чванливость дворян, их преклонение перед "иностранщиной". Эти философы еще не поднимались до революционного отрицания всей крепостнической сис­темы, не делали революционных выводов из своей критики. Свои на­дежды на ограничение и смягчение крепостного права, упразднение тор-

86

 

говли людьми, сословных привилегии, ограничение власти помещиков над крестьянами они возлагали на "просвещенного государя", "фило­софа на троне", на гуманность дворянства. Некоторые просветители (С. Десницкий, Н. Новиков, Д. Фонвизин) были сторонниками конститу­ционной монархии.

Особое внимание следует обратить на политико-правовое учение Александра Николаевича Радищева (1749-1802). В его политической теории содержались исчерпывающие ответы на все волновавшие сов­ременное ему общество вопросы. До конца дней своих А. Радищев не оставлял мысли об уничтожении крепостничества. Возвращенный из ссылки после смерти Екатерины II, он в 1801-1802 гг. пытался через комиссию, занимавшуюся составлением свода законов, провести проек­ты законов, которые облегчили бы положение крестьянства. Проекты А. Радищева вызвали бешеную ярость у членов комиссии — крепостни­ков. Доведенный царизмом и его сатрапами до отчаяния, он покончил с собой.