§ 2. Взгляды на природу федеративного государства

 

Характер системы разделения государственной власти по вертикали обусловлен природой государства. Подводя итоги более чем двухсотлетнему периоду воплощения и развития идей федерализма, современные теоретики уделяют значительное внимание анализу природы федерации.

Для новейших теорий федерализма характерно широкое использование знаний прикладных наук теории управления и кибернетики для объяснения природы федеративного государства. Так, одним из достаточно популярных в мировой науке метаюридических подходов является понимание природы государства-федерации как социально-государственной системы с двумя уровнями управления. Согласно У. Райкеру федеративным является государство, имеющее два уровня управления одной и той же территорией и одним и тем же населением, где каждому из названных уровней управления гарантирована автономия по крайней мере в одной сфере деятельности. Исходя из такого понимания, Уильям Райкер в своем труде "Федерализм" попытался сформулировать конституционную модель закрепления системы разделения власти при федеративном устройстве: "Конституция является федеральной: 1) два уровня правления осуществляют свою власть в отношении одной и той же территории и одного и того же населения; 2) каждый уровень имеет по крайней мере одну сферу, в которой он является автономным; 3) имеются определенные гарантии (хотя бы в форме простого декларирования в конституции) автономности каждого уровня правления в своей собственной сфере"'.

 

' Riker W. H. Federalism: Origin, Operation, Significance. Boston: Little, Brown, 1964. P. 11.

 

Новейшие интерпретации данной теории связаны с усилением управленческо-кибернетического начала. Так, некоторые сторонники такого понимания федеративного государства используют для анализа отношений между федеральным центром и территориями теорию игр. Федерация и ее субъекты рассматриваются участниками игры, в которой механизм разделения власти представляется как торг и сделки, а государственная структура — "зависимой переменной, постоянно изменяемой решениями сторон"'.

Другое теоретическое направление объясняет особенности федеративных отношений через концепцию "участия" (Борель, Люфер). При таком понимании в основу сущности природы федеративного государства положена идея государственного суверенитета центральной власти и право территорий участвовать в осуществлении государственной власти на основе согласованной воли народа государства. Согласно данной концепции существенным признаком федеративного государства является участие территорий в образовании национальной воли, но единственно суверенной остается лишь центральная власть. N^ "Так как суверенным государством является федеративное государство, то частные государства, из которых оно состоит, не государства в юридическом смысле слова. Называют ли их кантонами, штатами или провинциями, они не представляют верховного характера, который требуется правом для государства"2.

Идеи этой концепции разделяют некоторые отечественные исследователи. Так, Г. Королева-Конопляная подчеркивает, что общегосударственная власть суверенна, "поскольку образуется на основе консенсусного решения местных и центральных властей. Она имеет двойной источник: волю всего населения федеративного государства и волю отдельных политических образований, соединенных в общий союз волей народа, взятого в своем разъединении на самостоятельные политические единицы. Таким образом, в федеральном государстве власть заключена в сферах, находящихся в юрисдикции федеральных частей и центра не рядом друг с другом, как полагала классическая теория разделения суверенитета, не одна над другой, как склонны утверждать унитаристы, а друг в друге"3.

1 См., например: Солник Стивен. Торг между Москвой и субъектами Федерации о структуре нового российского государства: 1990—1995 // Политические исследования. 1995. № 6. С. 97—103.

2 Borel H. Etude sur la souverainete et I, Etat tederatif. 1886, p. 103.

3 Королева-Конопляная Г. В поисках средства соединения разделенного // Федерализм. 1996. № 3. С. 114. _

 

Не отрицая ценность данных концепций для понимания отдельных сущностных и функциональных сторон природы федеративного государства, нельзя не отметить в то же время их ограниченность. В теоретических постулатах У. Райкера и его сторонников за основу берется лишь организационно-функциональное начало федерализма в его формальном воплощении, а ограниченность теории участия выражается в том, что объектом анализа оказывается лишь ее одна сущностная сторона — согласование воли для централизации власти.

По мнению автора данной работы, наиболее фундаментальным среди существующего многообразия является подход к пониманию природы федеративного государства как системы организации в обществе государственной власти, самоуправляемой на основе договора (соглашения). Данная теория обосновывается, в частности, в работах Даниила Елазара, Винсента Острома'. С этих позиций договор (соглашение) рассматривается не как форма, а как содержание федеративных отношений, основа которых — согласие сторон и самоуправление. С этой точки зрения любая федерация по своей сути — самоуправляемое договорное государство, в котором разделение и осуществление государственной власти на всех уровнях должно основываться на достижении договоренности и самоуправления. Если власть делится между центром и составными частями сверху, без согласия составных частей федерации либо согласования с ними, то в этом случае, какие бы ни были права у территорий, государство не может быть признано по своей природе федеративным. И наоборот, если власть разделена на основе согласия сторон, но ни центр, ни составные части не обладают полнотой власти для осуществления своих функций, не имеют возможности самодостаточно самоуправляться, то в этом случае с той или иной степенью определенности можно сказать, что федерализм подменяется унитаризмом либо конфедеративным устройством.

Истоки договорного понимания природы федеративного государства берут свое начало с древних теорий кавенентального обустройства общества. Латинский термин "foedus" ("договор", "соглашение"), по смыслу совпадает с древнеиудейским термином brit (berith) — фундаментальным понятием в библейской традиции, подразумевающим соглашение с Богом, а также между теми людьми, которые решили строить отношения друг с другом на основе соглашения (by covenant). Самоуправленческое начало объединения людей заложено в идее раннехристианских братств (congregations), упоминаемых в Новом Завете.

Пуритане Новой Англии, основатели первого федеративного государства — Соединенных Штатов Америки, были конгрегационалистами, приверженцами федеральной теологии. В "Мэйф-лауэрском соглашении" они взяли на себя обязательство достигать соглашения друг с другом при учреждении гражданских политических органов'. Следовательно, американская федеральная система 1787 года была естественным итогом 167-летнего опыта создания политических гражданских организмов путем соглашения и объединения для формирования местных органов управления и колониальных хартий2.

Подобные идеи закладывались в основу первых федераций и в Западной Европе, история зарождения которых еще более древняя. Более 700 лет назад был заключен "вечный" договор о союзе трех кантонов, положивших начало Швейцарской Конфедерации. Немецкоговорящие швейцарцы все еще называют свою федерацию словом "Genossenschaft", что означает "ассоциация", скрепленная особым обязательством в форме взаимной клятвы. Гражданина Швейцарии называют Eidgenosse — участник соглашения, товарищ, связанный клятвой3.

История становления федеративных государств последнего столетия свидетельствует, что они, так же как и первые федерации стремятся придерживаться принципа достижения согласия. Отсутствие такого согласия не позволяет достигнуть цели создания стабильных и эффективных государств, даже если на официальном уровне подписываются документы учредительного характера в виде договоров (соглашений). Примером может служить Дейтонское соглашение о мире в бывшей Югославии. Подписанное президентами Хорватии, Боснии, Герцеговины и Сербии 21 ноября 1995 года, оно не поставило точку в процессе создания новых федераций в рамках бывшей Югославии. Несогласие немалой части населения этих стран с решением вопроса о статусе Сараево вызвало после подписания соглашения протест не только сербов в Сараево и Белграде, но и хорватов в Мостаре (БиГ) и Загребе. Конфликт так до сих пор и не урегулирован4.

 

' Elazar Daniel J. Federalism and the way to peace. Institute o[ intergovernmental Relations, Queen's University Kingston. Ontario, Canada, 1994; Остром Винсент. Смысл американского федерализма. Что такое самоуправляющееся общество? — М.: Арена, 1993.

' Остром Винсент. Смысл американского федерализма. С. 24.

2 Lutz D. The Origin of American Constitutionalism. Baton Rouge: Louisiana State Unirversity Press, 1988.

3 Более подробно: Остром Винсент. Указ. соч. С. 24—25, 72—76.

4 Об этом, в частности: Кандель П. Сможет ли Босния и Герцеговина существовать в "деитонском" формате? // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 1996. № 3 (16)/ № 4 ( 17). С. 24— 29.

 

Достижение реального согласия должно быть исходной ступенью образования федерации либо формирования нового типа федеративных отношении в рамках уже существующего федеративного государства. Однако следует осознавать, что достижение абсолютного согласия между центром и составными частями федерации фактически нереально. Поэтому представляется, что согласие (договоренность) как условие федерализации государства является обязательным по конституционным основам федерализма. В противном случае, во-первых, значителен риск нарушения несогласной стороной формально-юридической модели и, во-вторых, такое нарушение может привести к серьезным последствиям, ибо разрушаются устои государственного устройства. Как свидетельствует история и современные реалии, когда несогласие затрагивает конституционные основы федерализма, сопротивление проявляется в острых формах и жизнеспособность федерации оказывается непредсказуемой.

Важнейший вопрос в определении механизма достижения согласия — субъекты или стороны, которые должны прийти к договоренности. В федеративном государстве исходное значение имеет консенсус на. двух уровнях. Первый — между государством и гражданами, составляющими в совокупности народ, учреждающий основной закон государства. Этот уровень согласия должен быть основой государственности и источником стабильности любого, как федеративного, так и унитарного, государства. Второй уровень консенсуса — договоренность между федерацией и составными частями государства — субъектами федерации. Это обязательное, как представляется, условие стабильности государства, избравшего федеративную форму устройства.

Анализ договорной природы федерации не может осуществляться в отрыве от другой ее сущностной стороны — самоуправленческого начала. Договорная природа федеративного государства сама по себе не имела бы ценности, если бы содержание федеративных отношений не было предопределено их самоуправленческим характером. Самоуправление, собственно говоря, и есть тот предмет, ради которого стороны ищут согласие при организации федеративного государства.

Как замечено Ю. А. Тихомировым, на пороге XXI века самоуправление приобретает свойства самоорганизованной публичной власти и самоосуществляемого управления'. Смысл самоуправления в федеративных отношениях заключается в создании такой системы государственной власти по вертикали, при которой и центр, и составные части государства получили бы власть,

 

1 Тихомиров Ю. А. Публичное право. — М.: БЕК, 1995. С. 116.

 

адекватную их задачам и функциям, смогли самодостаточно функционировать и развиваться и соответственно нести надлежащую ответственность в случае их несостоятельности как субъектов государственной власти.

До сих пор в большинстве исследований, посвященных федерализму, для обозначения сущности отношений государственной власти по вертикали используется термин "автономия" применительно к правам субъектов федерации. Основной недостаток данного подхода, полагаю, заключается в централистском взгляде на систему разделения государственной власти. Субъект федерации рассматривается как образование, которое с позиций центра обладает автономией и поэтому является в определенных случаях "персоной нон грата". Независимость и самостоятельность субъекта федерации рассматривается сама по себе как ценность, без ее тесной привязки к задачам и функциям территории. Реализация самоуправления предполагает иной подход — территория должна получить все те права и обязанности, которые адекватны ее предназначению обладать самодостаточностью для развития.

Право на автономию затрагивает только один аспект власти — ее относительную независимость и самостоятельность. В содержании самоуправления это качество составляет лишь один его элемент. Другим важным элементом самоуправления является осуществление власти под свою ответственность. Это означает, что невыполнение или ненадлежащее выполнение тех или иных элементов государственной власти может повлечь за собой перераспределение полномочий и ответственности в пользу другого субъекта (стороны) власти, способного эту власть надлежащим образом осуществлять. Таким образом, соединение в понятии самоуправления двух элементов: власти и ответственности за ее осуществление — предполагает необходимость определенного единства сторон власти, создание такой системы властеотношений, которая бы была основана на системе сдержек и противовесов, сотрудничестве и взаимоконтроле.

Формально-юридически самоуправленческая сторона федерализма воплощается в нормативно-определенной системе разделения государственной власти и ответственности между федерацией и ее составными частями. При этом основные элементы самоуправления закрепляются в учредительных актах государства — договорах (соглашениях) и конституции. Конституционно закрепленная система разделения государственной власти по вертикали составляет одну из основных гарантий обеспечения самоуправленческого и договорного начал в федеративных отношениях. В этой связи представляется важным рассмотреть вопрос о том, что следует считать основным правовым документом, учреждающим федеративное государство, исходя из договорной самоуправленческой природы федерации? Решение этой задачи требует определенности в правильном понимании соотношения двух видов документов: договора и конституции как актов, закрепляющих образование федерации.

Исходя из видов правовых актов, учреждающих федерацию, можно выделить два ее типа: конституционную и конституционно-договорную. Под конституционными автор понимает федерации, образуемые в результате принятия или изменения конституции. Конституционно-договорные — федерации, также учреждаемые конституцией, но принятию которой предшествует процесс заключения специального документа — договора (соглашения)'.

Важно определиться, обязательно ли предварительное заключение договора (соглашения) для образования федерации или допустимо принятие только конституции как документа, учреждающего (преобразовывающего) федерацию? Иначе говоря, не противоречит ли договорной природе федеративного государства отказ от использования договора (соглашения) как формы образования или преобразования федерации?

Думается, что идеальным вариантом является сочетание договора и конституции при учреждении или преобразовании федерации. Договор заключается именно для того, чтобы его положения органично вошли затем в основной закон государства. После его подписания следует принятие конституции, в которую инкорпорируются частично или полностью нормы договора (соглашения) и в дальнейшем подлежат изменению в порядке, предусмотренном для внесения поправок в конституцию.

Заключение договоров (соглашений) достаточно распространенное явление в мировой практике. Так, хотя и считается, что основы американской федерации были заложены в Конституции США 1787 года, тем не менее ей предшествовал договор между первоначальными 13 штатами, к которым затем присоединялись вновь создаваемые на осваиваемых колонистами землях другие штаты. Путем Соглашения между кантонами была образована Швейцария. В отечественной истории сначала договорной, а затем конституционный процесс прошел СССР в период его образования2.

 

' Иногда понятия "конституционная" и "конституционно-договорная федерация" отождествляются в современной литературе, что представляется неправомерным. См., например: Лысенко В. Н. Насколько прочна договорная основа федеративных отношений // Федерализм. 1996. № 3. С. 25.

2 Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик. Утвержден I Съездом Советов Союза ССР 30 декабря 1922 года // Сборник нормативных актов по советскому государственному праву. — М.: Юрид. лит., 1984.

 

Примером использования в современную эпоху договора как акта, выражающего волю объединяющихся в единое государство сторон и определяющего последующие изменения в Конституцию, является воссоединение Западной и Восточной Германии. Статьи 4 и 5 Договора между ФРГ и ГДР об установлении единства Германии (Договор об объединении) предусматривают настоящие и будущие изменения в Основной Закон Германии с учетом заключения данного Договора'.

Способ образования федеративного государства по схеме: договор-конституция является предпочтительным, но не обязательным для идентификации федеративного государства. Образование федерации только на основе конституции также допустимо. Кроме того, иногда этот путь является не только более рациональным для становления или укрепления государственности, но и единственно возможным, исходя из сложившейся ситуации. Именно этот способ характерен для создания, так называемых, децентрализованных федераций. Однако важнейшее условие учреждения федерации на основе конституции — приход сторон федеративных отношений к согласию относительно закрепленных в конституции основ федерализма. К консенсусу в этом случае ведет особый порядок согласования и учета мнений до и в момент принятия основного закона государства. Так, Бельгия как федерация была окончательно создана путем внесения поправок 5 мая 1993 года в Конституцию, но этому предшествовали полные различных поворотов и зигзагов полтора десятилетия переговоров между этническими общностями (прежде всего между валлонами и фламандцами)2.

Из природы федеративного государства как договорного следует, что вопросы принятия и изменения конституции, а также изменения положений договора, заключенного до принятия конституции, должны быть предметом совместного ведения федерации и ее субъектов. Это особенно органично в случаях, когда принятию основного закона государства предшествовало заключение договора (соглашения) и когда федерация образовалась путем объединения государств в единое союзное государство.

Полагаю, что в идеале процедура принятия конституции или ее изменение в вопросах разделения государственной власти по вертикали должны включать в себя, во-первых, предварительное согласование текста проекта конституции и, во-вторых, его одобрение

 

' Современные зарубежные конституции. М.: МЮИ, 1992. С. 198—199. 2 Дельпере Ф., Энтин Л. М. Конституционные реформы и процесс федерализации в Бельгии // Советское государство и право. 1989. № 11. С. 119—125; Савицкий П. И. Становление Бельгийской федерации // Изв. вузов. Правоведение. 1995. № 4—5. С. 56—66; Он же. Развитие Конституции Бельгии 1831 г. // Государство и право. 1996. № 10. С. 108—116.

 

субъектами федерации и гражданами данного государства (народом) в целом.

Вопрос о том, как следует принимать конституцию в федеративном государстве, чтобы добиться согласия сторон федеративных отношений, может решаться по-разному.

Первый вариант — принятие конституции путем всенародного референдума. В этом случае основной закон становится документом согласия, если за него проголосовало более половины граждан государства и большинство субъектов федерации. Под большинством субъектов федерации в данном случае понимаются положительные результаты референдума в более, чем половине из них. Такой принцип — рассматривать волеизъявление населения субъекта федерации в качестве воли самого субъекта федерации — был закреплен еще в 1874 году в Конституции Швейцарской Конфедерации. Вместе с тем может быть использован и другой, еще более демократичный, с точки зрения федеративного устройства, способ — до референдума проводится процедура одобрения либо предварительного согласования проекта с большинством (не менее чем с половиной, двумя третями и т.д.) законодательных органов субъектов федерации.

Второй вариант принятия конституции — утверждение проекта высшим законодательным или специально образуемым представительным органом федеративного государства. При таком способе гражданское согласие может быть обеспечено на уровне согласования проекта конституции с народом путем опроса, консультативного референдума, обсуждения, а согласие субъектов федерации — утверждением или согласованием не менее, чем половиной (двумя третями и т.д.) из них.

Опыт принятия основных законов в странах, где конституционно закрепленный федерализм в той или иной степени позволяет обеспечить стабильность, свидетельствует о том, что степень согласия с национальной конституцией должна быть высокой. Наглядной иллюстрацией тому являются результаты принятия действующих в настоящее время конституций США и ФРГ.

Так, ныне действующая Конституция США была принята Конституционным конвентом, делегаты которого представляли 12 из 13 штатов, объединенных в конфедеративный союз. 39 делегатов подписали проект Конституции, который затем был направлен штатам для ратификации. Для ратификации нужно было получить одобрение 9 штатов. Конституцию одобрило 11 штатов (конвенты штатов), после чего она официально вступила в силу 4 марта 1789 года'.

 

' Конституционное (государственное) право зарубежных стран. — М.: Белые альвы,1996. С.47.

 

Для вступления Основного Закона ФРГ в силу требовалось его одобрение двумя третями земель, а в действительности его одобрили все земли кроме Баварии'.

Согласие необходимо и в случае преобразования федерации. В этой ситуации федерация и ее субъекты совместно принимают новые правила разделения государственной власти в рамках сохраняющего целостность суверенного федеративного государства. Такой порядок должен гарантироваться конституцией федеративного государства.

Правила внесения поправок в федеральную конституцию, требующие учета мнения субъектов федерации, содержатся в конституциях большинства федеративных государств. В этом отношении по степени сложности конституции делятся на жесткие и гибкие. Примером наиболее жесткой Конституции является Основной закон ФРГ. "Если бы через тысячу лет какой-нибудь историк обратился к Основному Закону ФРГ 1949 года как первоисточнику знания о сегодняшнем немецком государстве, то он наверняка пришел бы к выводу, что в Германии ничто не ценилось так высоко, как федерализм"2. В ч. 3 ст. 79 Конституции ФРГ установлено, что деление Федерации на земли, принципиальное участие земель в законодательном процессе или принципы, изложенные в ст. 1 и 20, не могут быть отменены даже в случае пересмотра Конституции.

Для федеративных государств важным является жесткость, проявляемая в том, что текст конституции федеративного государства не может меняться без согласия субъектов федерации. При этом возможны разные варианты признания необходимости одобрения конституции субъектами федерации: простым большинством, квалифицированным большинством и даже всеми субъектами федерации.

Вариант простого большинства применяется, в частности, в Индии. В соответствии с Конституцией Индии в тех случаях, когда поправка затрагивает исполнительную власть Союза, судебную власть Союза, высшие суды штатов, изменения самой Конституции Индии, ее должны ратифицировать не менее половины штатов.

Примером необходимости квалифицированного большинства субъектов федерации является Конституция США. Статья V Конституции США предусматривает четыре возможных варианта процедуры внесения поправок в Конституцию, и в каждом из них

 

' Вальтер Р. Проблемы федерализма в Федеративной Республике Германии. // В кн.: Современный немецкий конституционализм. — М.: Институт государства и права РАН, 1994. С. 7.

2 Вальтер Р. Указ. соч. С. 6.

 

участие в принятии решения принимает квалифицированное большинство законодательных органов штатов (конгресс-легислатуры, конгресс-конвенты, конвент-конвенты, конвент-легислатуры). Объединенная резолюция, содержащая проект поправки к Конституции, должна быть одобрена либо двумя третями голосов обеих палат конгресса, либо специальным конвентом, созываемым по требованию законодательных собраний двух третей штатов. В обоих случаях текст поправки должен быть ратифицирован либо тремя четвертями законодательных собраний штатов, либо тремя четвертями конвентом штатов. На практике применялся фактически только вариант конгресс-легислатуры'.

В соответствии с Конституционным актом Канады 1982 года процедура принятия поправок к основному закону страны требует не только согласия федерального парламента, но и одобрения легислатур, по крайней мере семи из десяти (двух третей) про-' винций Канады, которые бы представляли не менее половины всего населения страны, а по некоторым фундаментальным вопросам государственного устройства для внесения поправок в конституцию страны необходимо полное единогласие2.

Анализ современных процессов развития правовых форм и процедур обеспечения согласования воли между федерацией и ее субъектами в процессе разделения и реализации государственной власти в федеративных государствах свидетельствует об использовании договора (соглашения) как правовой формы регулирования не только при учреждении или преобразовании федерации, но и в процессе текущего правового регулирования. Такая практика свидетельствует о важности соблюдения меры в использовании договоров, соглашений с целью ненарушения базовых принципов конституционного строя: государственного суверенитета, верховенства Конституции, равенства прав и свобод граждан и других. Для описания государств, где превышена мера в использовании договоров (соглашений), Даниил Елазар ввел термин "фуралистический" федерализм. Этот термин происходит от испанской практики предоставления особых привилегий региональным группам, или fueros3. Государства с такой моделью федерализма отличаются неустойчивостью, их бытие характеризуется бесконечно увеличивающимся числом переговоров, что существенно тормозит развитие и реформы.

Поэтому в случае, когда возникает необходимость использования договоров, соглашений в политических целях, или даже

 

' Конституция США, статья V // Конституции зарубежных государств. — М.:

ВЕК, 1997. С. 28.

2 Конституционный акт Канады 1982 г. // Там же. С. 480—483.

3 Елазар Д. Сравнительный федерализм // Политические исследования. 1995. № 5. С. 12.

 

как средство, фактически временно изменяющее конституционные нормы, важно своевременно оформить изменения в Основной закон государства и как можно быстрее войти в русло стабильного конституционно-правового регулирования. Иначе говоря, договоры и соглашения в этих случаях должны играть роль промежуточной формы регулирования, до внесения соответствующих изменений в конституцию и федеральный закон.

В качестве примера использования договора как промежуточной формы разрешения разногласий и пути к согласию в вопросах разделения государственной власти можно сослаться на опыт Канады и Австрии. Так, в Канаде в период после второй мировой войны появился обширный круг вопросов (рыболовство в прибрежной зоне, добыча природных ресурсов на континентальном шельфе, средства связи и др.), в отношении которых сферы ведения двух уровней не могли быть учтены и распределены ранее. В определенный период разделение компетенции между Оттавой и провинциями в отношении большинства этих проблем регулировалось лишь существующими федерально-провинциальными соглашениями или действующей живой конституцией. Но в 1982 году с подписанием очередного Акта о Конституции были наконец юридически урегулированы такие важные проблемы, как процедура принятия поправок к конституции Канады и компетенция двух уровней власти в отношении значительной части природных ресурсов'.

В Австрии в 1974 году было заключено государственно-правовое соглашение между Федерацией и землями, имевшее своей целью нахождение консенсуса в пересмотре сложившегося разделения власти в таких сферах, как охрана окружающей среды, энергетика, здравоохранение и некоторых других2. Возможность заключения такого рода соглашений предусмотрена в Конституции Австрии (ст. 15 а Федерального конституционного закона Австрийской Республики 1920 года), однако в целом наблюдается сдержанность в использовании данной формы. Как и прежде, проблемы в основном решаются путем внесения изменений в федеральную Конституцию и законами. •

Таким образом, мировая практика свидетельствует об определенных традициях, складывающихся в понимании договорной самоуправленческой природы федерализма, и о наличии закономерностей в использовании правовых форм ее обеспечения как

 

' Данилов С. /О,, Шило В. Е. Политико-государственный механизм современной Канады. — М.: Наука, 1991. С. 85; Современная внутренняя политика Канады. М., 1986. С. 86—118.

2 Пернталер П. Проблемы федеративных отношений в Австрии // Государство и право. 1994. № 3. С. 124.

 

гарантии государственности и конституционных основ федеративного государства. Именно сквозь призму этих характеристик и будет далее рассмотрена модель конституционных основ современного российского федерализма.